Русский космизм

Абрамов, Михаил Александрович. Русский космизм: идея единства культуры и многоплановая реальность : диссертация … доктора культурологии : 24.00.01 / Морд. гос. ун-т им. Н.П. Огарева. Саранск, 2007.- 498 с.: ил. РГБ ОД, 71 07-24/38

==========

Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:
1. Русский космизм представляет собой реально существующее, специфическое явление русской культуры, определяемое целостным системным комплексом идейных черт. Эти черты:
• Концентрация внимания на разумной (космической) организованности структуры природы и её процессов, и на эволюционизме, как на проявлении этой организованности. Эта черта была присуща ещё творчеству М.В. Ломоносова.
• Осознание всеединства Вселенной (термин «всеединство» употребляется и Н.Ф. Фёдоровым[1] и В.С. Соловьёвым), а также следующих отсюда: а) необходимости всеединого познания всеединого мира; б) синергийного отношения к социальным и природным объектам, лежащего в основе принципа соборности.
• Указания на необходимость продления жизни человека с целью достижения бессмертия людьми и воскресения («высшего блага» согласно Л.Н. Гумилёву), как высшего проявления власти над природой («над временем» по Н.Ф. Фёдорову). Эта черта в творчестве Фёдорова восходит к идеям французского мыслителя XIX в. Ш. Стоффеля. Однако, у М.В. Ломоносова есть высказывание (которое можно трактовать по-разному), но, всё-таки, недвусмысленное в своей идейной основе: «Велико есть дело смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа…».
• Деятельностно-созидательный характер русского космизма, выражающийся, прежде всего в осознании необходимости активной эволюции, — то есть конструктивного вмешательства людей в естественную среду для снятия природных и социальных противоречий. (В частности, это идеи «регуляции», «ноосферы», освоения космоса, с целью обретения «власти над пространством и временем», по выражению Н.Ф. Фёдорова). С этой чертой связано мистико-философское «оправдание творчества» В.С. Соловьёвым, Д.Л. Андреевым и Н.А. Бердяевым (вплоть до провозглашения им «эпохи Третьего Завета»).
• Сверхформальная этика («супраморализм» Н.Ф. Фёдорова). Эта черта основывается на представлении о всеединстве. Согласно Н.Ф. Фёдорову, основной «отрицательной» заповедью супраморализма является «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех». Из этого следует, в частности, что поступки человека оцениваются, исходя из целей вселенского масштаба, стоящих перед человечеством. Погружение в аморализм сверхформальная этика предупреждает требованием «жизни для всех», то есть — отсутствием ангажированности, приводящей к принципу «цель оправдывает средства», и, в конечном счёте, к оправданию зла. Сверхформальная этика разрешает применение насилия в интересах обороны при невозможности применения иных средств, но не оправдывает агрессию. Сверхформальная этика не ограничивает область нравственности миром живых, социальной сферой, и, тем более какой-либо её частью (видовым, национальным, классовым, профессиональным и любым другим коллективом). Элементы сверхформальной этики ярко выражены в произведениях Н.Ф. Фёдорова, В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, В.И. Вернадского, Д.Л. Андреева, Н.К. Рериха, Л.Н. Гумилёва. В творчестве К.Э. Циолковского мы встречаем мучительные раздумья, касающиеся нравственных проблем, приводящие автора от проповеди социальной селекции и биологического геноцида (истребления «низших», якобы вредоносных видов) к осознанию, что, всё-таки волеизъявления низших в космической иерархии существ, соединяются в волеизъявления высших, подобно голосам, сливающимся в хор[6].
2. Все названные идейные черты, как показано выше, не могут рассматриваться как нечто, присущее только отечественной мысли (хотя, и не в такой полноте, какую они обретают в её рамках). При этом, для них свойственна яркая религиозная окрашенность, что подразумевает наличие в этих чертах таких аспектов, которые не свойственны для западноевропейской философии (например, утверждение принципа соборности). Сочетание же, синтез названных принципиальных черт, характеризующих творчество большинства «культовых фигур» русского космизма, может рассматриваться как уникальное, и характеризующее его как реально существующий феномен отечественной культуры.
Такого рода специфичность синтеза, характеризует, например, стиль эпохи Возрождения. Этот факт указывает на то, что и русский космизм есть явление подобного рода: эпохально-стилевая целостность, имеющая всемирное значение, которую можно уподобить цветению русской ветви на древе мировой культуры.
Необходимо подчеркнуть органическую, комплексную связь идеи активной эволюции с идеей всеединства, поскольку вне идеи всеединства идея активной эволюции (как коэволюции человека и естественной среды его обитания) обращается в банальную идею покорения природы. Всеединство же не мыслимо в состоянии розни: явственно, что в этом состоянии его просто нет. Поскольку столь же явно и единство всего во Вселенной, из которого выпадает воля существ, ставящих себя в положение розни с природой, то обретение состояния всеединства невозможно без сферхформальной этики. Идея активной эволюции несостоятельна и без предельных (идеальных) и промежуточных проективных целей, поскольку пренебрежение к проективной деятельности создаёт возможности для вторжения хаотических стихийных сил в деятельность человека, открывает лазейки для зла. Таким образом, мы имеем дело с всеединым идейным комплексом, все характерные черты которого в отрыве хотя бы от одной из них, — становятся недействительными, перестают быть собой. Следовательно, русский космизм является органически целостным мировоззрением, в котором (благодаря деятельно-творческому оптимизму, присущему отечественной культуре) в единое целое собираются достижения культуры мировой. Идея всестороннего единства мироздания, и её проекция на цели и смысл существования человечества и каждого человека в целом, дают основания назвать явление русской мысли, обладающее указанными чертами, «русским космизмом»
Поскольку, русский космизм является комплексным мировоззрением, имеющем религиозное, научно-философское, научно-практическое и художественное выражение, то изучаемое явление представляет собой самобытное стилевое единство, выраженное в рамках отечественной культуры и имеющее всемирно-историческое значение, подобное явлениям культуры западноевропейских Возрождения, романтизма и т. д.
3. Все отмеченные черты русского космизма, присущи творчеству Н.Ф. Фёдорова, В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского, Н.А. Бердяева, Н.К. Рериха, Д.Л. Андреева, Л.Н. Гумилёва. Отсюда следует вывод о принадлежности этих мыслителей к концептуальному ядру русского космизма. На взгляд диссертанта очевидно типологическое и генетическое единство философского творчества представителей естественнонаучного направления русского космизма (имеющего прикладную сторону) и творчества ряда мыслителей русского релегиозного ренессанса. Потому принимаем «наиболее расширенное» толкование понятия «русский космизм», «…когда представителями космизма считаются не только К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, но и В.С. Соловьёв, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский» (курс. мой — М.А.).
Большое число характерных черт явления свидетельствует об энциклопедической разносторонности деятельности русских космистов, что доказывает незаурядность людей, чьё творчество отвечает этим признакам и предполагает узость круга таких лиц. Однако неправильным было бы отказывать в принадлежности к практике русского космизма тем, кто трудится над решением первично поставленных его теоретиками задач. Прежде всего, это задачи, следующие из идеи регуляции природы: задачи освоения Космоса, борьбы со смертью, а также изучения искусства и политической истории не просто как фактов, но для того, чтобы стали возможны «искусство как проект» и «история как проект» (согласно выражениям Н.Ф. Фёдорова). Несмотря на явное существование круга мыслителей, чьё творчество характеризуется чертами, свойственными русскому космизму, и, соответственно, относится к его концептуальному ядру, было бы неверно исключать из числа русских космистов людей, деятельность которых характеризуется значительным вкладом в разработку его идей, несмотря на то, что в их творчестве есть не все идейные черты, свойственные для русского космизма (например это П.А. Флоренский, софиолог, внесший значительный вклад в разработку теории всеединства). И поныне является спорным вопрос о том, кто входит в число «семи мудрецов» Древней Греции (в их число включают около двадцати мыслителей), но принципиальным для нас является вопрос их общего вклада в мировую культуру. Этот же вопрос (вопрос вклада в отечественную и мировую культуру) является для нас наиболее важным, когда речь идёт о наследии русских космистов.
4. Рассмотрение черт русского космизма даёт ответ и на вопрос о времени его возникновения и происхождении. Русский космизм возник в области соприкосновения русской православной культуры с её теоретическим представлением о единстве микрокосма и макрокосма и западно-европейского прикладного научного знания. Первые самобытные черты этого мировоззрения прослеживаются уже в творчестве М.В. Ломоносова. Окончательно, как целостное самобытное явление (характеризующееся несомненной полнотой всех отмеченных черт), русский космизм проявился в форме активного христианства Н.Ф. Фёдорова. С эпохи Ломоносова можно датировать время начала развития идейных корней русского космизма, если уподобить это явление культуры дереву, корни которого — в эпохах русского Просвещения и романтизма, ствол — учение Н.Ф. Фёдорова, ветви — теории его учеников (В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского) и их последователей (включая современных). Философское наследие М.В. Ломоносова опережает западноевропейскую и русскую мысль более чем на полвека (соответственно, в развитии идей цельности знания и единства не только наук, но и науки и религии). Также, как у В.Ф. Одоевского и Н.Ф. Фёдорова, у М.В. Ломоносова религия понимается как область целей, а наука — как область средств развития культуры. Сделан вывод, что творчество космистов XIX в. ближе к идеям М.В. Ломоносова, нежели к идеям немецких романтиков, и, таким образом, русский космизм, в своей основе — самобытное явление русской мысли.
5. Наиболее общая тенденция развития идей русского космизма состояла в отказе от элементов антропоцентризма, что проявилось в творчестве В.И. Вернадского и Н.Г. Холодного 1940-х гг., а, несколько позднее, и в «коперниканской» религиозной картине мира Д.Л. Андреева. (Об отсутствии коперниканской религиозной картины мира сожалел Н.Ф. Фёдоров, критикуя Данте Алигъери). Возможно, отказ от антропоцентризма составляет самый существенный смысл космизма вообще. Отказ от телеологической замкнутости мысли людей в рамках человечества — от этого парадоксального неосознанного императива познания, — есть преодоление видовой неадекватности окружающему миру или видовой гордыни. Вместе с тем, это и идейное освобождение (русским космизмом) человечества из плена земной ограниченности, в котором люди иногда ведут себя не лучше, чем пауки в банке. Прорывается вековой плен человеческого сознания. Недостаточность внутричеловеческой этики, экономики, эстетики предполагается решить их прорывом в природную сферу Земли, связанную со всей Вселенной. Космизм подразумевает совершенно иной масштаб осознания человеческих проблем, нежели на замкнутом социальном (будь то политическом или экономическом) уровне, когда число средств действительного решения проблем (если подходить к делу без лукавства) всегда недостаточно. В этом — отличие космической мысли от социальной (политической, экономической, религиозной) и только на уровне космической мысли мысль социальная получает оправдание и реальную перспективу.
6. Понятие «русский космизм» обозначает самостоятельное явление культуры, в рамках которого осознаётся многоплановое взаимопроникающее единство человека, человеческого общества, Земли и Космоса, обусловленное общими закономерностями, присущими им в естественно-научном, а, следовательно, в онтологическом, этическом и эстетическом планах. В этой связи вся природа рассматривается как субъект этических отношений, а не просто как объект практической деятельности и эстетического внимания. Истинность, непротиворечивость познания природы, таким образом, теоретически предполагается в единстве практически-рационального и эмоционального (этико-эстетического) способов её освоения. При этом, любое негативное в эмоциональном плане действие рассматривается как целенаправленно разрушающее естественную среду обитания человека, признаётся равная важность экологии окружающей среды и экологии души. Неотъемлемый элемент философии русского космизма составляет акцентуация на необходимости умножения блага в природе по её же лучшим образцам, путём подражания ей (в том числе и в таком её качестве, как бессмертие).
Список опубликованных работ
Публикации в изданиях, рекомендуемых ВАК
1. Абрамов М.А. Взаимосвязанность разных форм жизни и перспективы развития биосферы с точки зрения В.И. Вернадского // Вестник Сарат. гос. техн. ун-та. — 2006. — № 2. — Вып. 2. — С. 115-120.
2. Абрамов М.А. Оценка дихотомии культурно-цивилизационной деятельности в философии русского космизма // Вестник Моск. Гос. ин-та культуры и искусств. — 2006. — № 3. — С. 22-26.
3. Абрамов М. А. Проблема смерти и воскрешения в философии русского космизма и в практике естествознания // Вестник Сарат. гос. техн. ун-та. — 2006. — № 4. — Вып. 1. — С. 212-224.
4. Абрамов М.А. Взаимодействие форм культуры согласно В.И. Вернадскому // Вестник Сарат. Гос. аграрного ун-та. — 2006. — № 6. — Вып. 2. — С. 7-11.
5. Абрамов М.А. Синергия разных форм творчества как путь к его социальному приоритету в философии В.С. Соловьёва // Вестник Сарат. Гос. техн. Ун-та. — 2006. — № 4. — Вып. 3. — С. 194-200.
6. Абрамов М.А. К вопросу о единстве идейного наследия русских космистов // Вестник Сарат. гос. техн. ун-та. — 2007. — № 1. — Вып. 1. — С. 76-82.
7. Абрамов М.А. Социальный идеал В.И. Вернадского // Учёные записки РГСУ. — 2007. — № 4. — С. 112-127.
Монографии
8. Абрамов М.А. Идейные основания русского космизма. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2003. — 280 с.
9. Абрамов М.А. Космос и история: две судьбы в истории науки. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2004. — 232 с.
10. Абрамов М.А. Будущее России. — Саратов: Изд-во «Научная книга», 2005. — 264 с.
11. Абрамов М.А. Идеи философии русского космизма в творчестве религиозных мыслителей XX в. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2007. — 240 с.
Прочие публикации
12. Абрамов М.А. Структурные и циклические закономерности в природе, обще-стве, искусстве: Учебное пособие. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2001. — 94 с.
13. Абрамов М.А. Проблема смерти и воскрешения в философии русского космизма // Синергия культуры: Труды Всероссийской конференции / Под ред. доктора философских наук, профессора А.В. Волошинова. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2002. — С. 181-186.
14. Абрамов М.А. Гуманитарное образование в структуре университетского комплекса и тенденции в современной науке // Проблемы научно-методического и организационного обеспечения учебного процесса по интегрированным образовательным программам в структуре учебного научно-инновационного комплекса. Материалы межвузовской научно-методической конференции 20-21 ноября 2002 года. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2002. — С. 151-154.
15. Абрамов М.А. Профессиональный шовинизм в свете современной ситуации на рынке труда и идей классиков науки // Интеграционные процессы в совре-менном обществе (по материалам Всероссийской научно-практической кон-ференции. Саратов. 22 ноября 2002 г.) / Под ред. доктора социологических на-ук, профессора М.Э. Елютиной. — Саратов: «Аквариус», 2003. — С. 98-102.
16. Абрамов М.А. Активное христианство Н.Ф. Федорова: утопизм и реализм // Перспективы культурно-цивилизационной эволюции общества. Межвузовский научный сборник. — Саратов: «Аквариус», 2003. — C. 64-69.
17. Абрамов М.А. Нравственность и религия в философии В.С. Соловьева // XXI век: Россия и Запад в поисках духовности: сборник материалов международной научно-практической конференции. — Пенза: РИО ПГСХА. — С. 106-108.
18. Абрамов М.А. Культурные архетипы формы в циклах солнечной активности // Стратегии и перспективы современного общественного развития. — Саратов: «Аквариус», 2003. — С. 131-135.
19. Абрамов М.А. Теория и практика русского космизма. Методические указания, планы семинарских занятий, темы рефератов. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2003. — 27 с.
20. Абрамов М.А. Храм как идеальная форма человека общества и природы по Н.Ф. Федорову // Современная парадигма социально-гуманитарного знания. — Саратов: «Аквариус», 2004. — С. 164-168.
21. Абрамов М.А. Возможные направления развития современного российского мегаполиса в свете идей русских космистов // Современный город: социокультурные и экономические перспективы. Межвуз. Сб. научных статей. — Саратов: «Научная книга», 2004. — С 9-14.
22. Абрамов М.А. Нравственность и судьба общества согласно теории пассионар-ности Л.Н. Гумилева // Современные коммуникативные практики (по мате-риалам Международной научно-практической конференции. Саратов. 30 марта 2004 г.) / Под ред. доктора социологических наук, профессора М.Э. Елютиной. — Саратов: ООО Изд-во «Научная книга», 2004. — С. 229-236.
23. Абрамов М.А. Нравственные аспекты военной реформы в Российской Федерации // Доклады Академии военных наук. — 2005. — № 5. — С. 98-105.
24. Abramov M.A. Problem of urban culture in philosophy of Russian Cosmism // The first Russian Congress in Cultural Research. Report Summaries. — St. Peterburg: Eidos, 2006. — Pp. 258-259.
25. Абрамов М.А. Риски цивилизации в историософии Л.Н. Гумилёва // Общество риска и человек в XXI веке: альтернативы и сценарии развития. — Москва-Саратов: Изд-кий центр «Наука», 2006. — С. 92-98.
26. Абрамов М.А. Возможные направления совершенствования правоохранительной системы России // Теория и практика национальной безопасности России в условиях глобализма. Сб. научных статей. — Саратов: Изд-кий центр «Наука», 2006. — С. 68-74.
27. Абрамов М.А. Возможные пути решения проблемы преступности // Доклады Академии военных наук. — 2006. — № 4. — С. 105-119.
28. Абрамов М.А. Здоровый образ жизни в философии русского космизма // Здоровый образ жизни для всех возрастов (по материалам Всероссийской научно-практической конференции, 23 ноября 2006 г.) / Под ред. доктора социол. наук, проф. М.Э. Елютиной. — Саратов: Изд-кий центр «Наука», 2007. — С. 352-357.