Марга Куцарова «Культурное наследие Востока – источник космизации современной западной науки»


Марга Куцарова

Культурное наследие Востока –

источник космизации современной западной науки

На примере концепции науки в буддизме Махаяны и Ваджраяны (система Калачакра)

«Современная наука быстрыми шагами идет навстречу всем великим Истинам, изложенным в Восточной философии и религиях, и скоро, очень скоро они встретятся и протянут друг другу руку», – отмечала в 1935 году Елена Ивановна Рерих [1, с. 72]. В этом взаимном движении навстречу друг другу науки и восточной философии и религий, Е.И.Рерих уделила особое внимание буддизму. В ее замечательной книге «Основы буддизма» она обращает внимание на те положения, которые определяют близость современной науки и буддизма. «Диалог науки и буддизма», как принято сегодня определять этот процесс встречного движения, углублялся на протяжении всего ХХ века и продолжает углубляться в ХХІ.

Елена Ивановна подчеркивает: «Традиция буддизма иметь при своих общинах обширные школы с философскими, медицинскими, математическими, астрономическими и прочими курсами является прямым следствием заветов Учителя, указавшего, что „невежество есть пятно, более других пятнающее человека“» [2, с. 119]. Принято считать, что буддийские общины со школами возникли на исторической сцене в Индии с появлением буддизма Махаяны, их называют еще монастырями-университетами [3, с. 43, 44]. Это были знаменитые монастыри-университеты своего времени, среди них: Наланда, Викрамашила, Одантапури. С их появлением впервые возникла возможность образования не только для монахов, но и для всех буддистов-мирян. Ко времени появления университетов-монастырей Махаяны, буддийское образование включало пять областей знания – лингвистика, логика, внутреннее знание (метафизика и философия), медицина и искусства [3, с. 43].

В этих же университетах Махаяны позже, примерно с VІІІ в. н.э., стал развиваться и буддизм Ваджраяны. Здесь нужно указать, что традиционно буддизм Ваджраяны всегда считал себя частью Махаяны. Значительная часть современных буддологов разделяет это традиционное понимание, ибо философская основа, цели и пути их достижения являются общими как для Махаяны, так и для Ваджраяны. Ваджраяну от Махаяны отличает дополнительный метод – devatāyoga [4, с. 20-26] и работа с тончайшими энергиями человеческого индивидуума. С развитием Ваджраяны, в особенности с появлением йог высшей тантры, научное направление в индийском буддизме стало углубляться. Ярким свидетельством этого стала система Калачакры, появившаяся в буддизме Ваджраяны в конце Х – начале ХІ века в Индии. Современные буддологи определяют Калачакру как «синтез и кульминацию индийского буддизма Ваджраяны» [4, с. vi]. Калачакра тантра включила в свои тексты напрямую или косвенно дисциплины, аналогичные космологии, астрономии, астрометрии, хронометрии, эмбриологии, физиологии, психо-физиологии, анатомии, медицины, фармакологии, алхимии, ботаники, психологии и философии [3, с. 45]. Совершенно очевидно, что соприкасаясь с Калачакрой, мы имеем дело, кроме всего прочего, с наукой, и впервые, в начале ХХІ века, в силу углубленного изучения Калачакры, в буддологии появилось такое понятие как «концепция науки традиции Калачакры» [3, с. 43-55], а в последствие уже и понятие «буддийской науки», имея в виду буддизм Махаяны и Ваджраяны в целом [5].

Известно, что буддизм определяется в науке как философия, а также как религия; есть различные точки зрения по поводу его принадлежности к философии или религии. Характерно, что именно с углубленным изучением буддизма Ваджраяны и, прежде всего системы Калачакры, в конце ХХ века и начале ХХІ о буддизме в буддологии стали все больше говорить как о науке. В востоковедении нет сомнения в том, что западные концепции религии и философии трудно применить к буддизму в целом. Буддийская философия и религия не соответствуют полностью тому, что нами на западе принято определять как философию и религию. К этой проблематике добавился теперь и вопрос о науке: буддийское понимание науки не соответствует современной западной концепции науки, и к этому вопросу мы вернемся. На вопрос, что такое буддизм, я бы хотела здесь привести ответ двух ученых: санскритолога и ведущего буддолога, знатока письменной Калачакры Весны Уоллес, а также индолога и крупного ученого-космиста Л.В.Шапошниковой.

В.Уоллес отмечает: «В течение своей истории в Индии и Тибете буддистская традиция приобрела характер мультидисциплинарной традиции, которая в своем поиске знания проникла в разные области исследований, требующие разных методов изучения. В силу своей мультидисциплинарной природы, буддистская традиция не вмещается в одной единственной категории, будь это религия, философия или наука» [5]. Подобное понимание природы буддизма мы находим у Л.В.Шапошниковой, которая точно выразила его одним словом – синтез. Она пишет: «Если осмыслить то, что Гаутама сказал о знании как таковом, то можно утверждать, что путь, который Учитель открыл для человечества, – это путь знания, на котором мы находим синтез философии, религии, науки и искусства» [6, с. 171]. Взгляды этих ученых разделяются и другими востоковедами. Они находят подтверждение и в том, как, к примеру, традиция индо-тибетского буддизма Махаяны и Ваджраяны оценивает себя [7, с. 27, 34, 108 и др.].

Концепция науки системы Калачакры основывается, конечно, на всем достигнутом до нее в буддизме Махаяны, потому мы здесь представим основными вехами понимание науки в Махаяне. В буддизме с самого начала в области знания первенствующее значение отдавалось опыту [7, с. 27]. Уже в ранних буддийских текстах наука определялась как исследование, наблюдение, рассуждение и правильные воззрения или теории [3, с. 46]. Подчеркивая значение эмпирического подхода, буддисты часто указывали на неадекватность любой модели мира, объясняющей его на основе божественного авторитета, авторитета традиции или безусловной веры.

Есть, однако, ряд моментов, в силу которых понимание науки в буддизме Махаяны отличается от современной западной концепции науки. Для научных исследований в буддизме используются не только эмпирические, но и созерцательные и интроспективные методы. Иными словами, используются метанаучные методы получения знаний, имеющие отношение к духовному миру человека. В современной западной науке мы движемся к неизвестному ранее знанию, наука в буддизме движется к знанию, уже добытому Буддой Шакьямуни и другими буддистскими иерархами, ибо в области познания Высшее ведет низшее. В буддизме восприятия органами чувств исследователя и его представления о мире зависят от силы его достоинств или добродетели, иначе говоря, от его нравственного уровня и от уровня сознания. На основе исследований и наблюдений, буддистские ученые пришли к выводу: невозможно окончательное и полное познание мира и составляющих его частей, что можно выразить и другими словами – беспредельность познания. Что касается специально Калачакры, нужно сказать, что эта система основывается на древнейшем положении о тождестве макрокосмоса и микрокосмоса, человека и Вселенной.

Все это дает нам основание сделать вывод, что концепция науки в буддизме отличается от современной западной концепции науки. Несмотря на это отличие, мы не можем отвергнуть знания, добытые буддистскими учеными созерцательным путем, учитывая, что эти знания были проверены эмпирически и что они позволяют формулировать рациональные теории, которые внутренне согласованы и дают объяснение широкому кругу феноменов [5].

Когда мы говорим о «диалоге современной науки и буддизма», мы имеем в виду взаимный интерес со стороны ведущих представителей обоих областей. В буддизме – это крупные буддистские иерархи и, прежде всего, Далай-лама. В науке – это ведущие ученые в области физики, астрофизики, биологии, психологии. Подчеркнем, речь идет об отдельных ученых, а не о массовом интересе.

Открытость современного научного мира к диалогу с буддизмом обусловлена, в первую очередь, той причиной, которую отмечает Л.В.Шапошникова: традиционная теория познания западной науки сдерживает ее развитие, не дает ей возможность верно осмыслить открываемые явления [8, с. 795]. Как следствие, часть ведущих представителей научной мысли осознают необходимость изменений в концепции научного познания, а также большой потенциал сотрудничества научного и буддийского мышления.

В чем же состоит суть диалога современной науки и буддизма? Некоторые научные направления исследуются учеными на основе как существующих научных знаний, так и на основе знаний, представленных в буддизме. Ученые сопоставляют знания в той и в другой области, которые созвучны. Это астрофизика, физика, биология, психология [9]. Второй аспект этого диалога относится к концепции науки. В современной науке, в частности, во время коллоквиума «Буддизм и наука», состоявшегося в университете Оксфорда в 2010 г., буддологом Весной Уоллес был задан присутствующим ученым – физикам, биологам, психологам, востоковедам, философам, вопрос: «Можем ли мы и желаем ли отложить в сторону наши европоцентристские предубеждения относительно того, что является научным методом и рассмотреть [в качестве научного метода] созерцательный метод исследований…» [5]. Ответы свидетельствуют, что если и нет готовности воспринять в рамках западной научной концепции тысячелетний созерцательный метод исследований буддистов, то нет и автоматического отрицания, есть открытость и допущение, что в будущем может быть проложен мост между знакомыми современной науке эмпирическими методами, отвечающими требованиям повторяемости и воспроизводимости, и методами исследований в буддизме. Принципиальное отрицание включения метанаучных методов в концепцию науки прозвучало только со стороны представителя европейской философии.

Вышеизложенное свидетельствует, что постепенно идет процесс космизации современной западной науки, потому что, если и нет готовности изменить концепцию науки и включить в нее метанаучные методы исследований, то уже есть готовность у определенной части научной общности принять знания буддизма, добытые таким метанаучным путем. Этот процесс свидетельствует и о том, что космическое мышление, которое является российским явлением, имеет тенденцию к распространению в планетарном масштабе и подтверждает заключение Людмилы Васильевны Шапошниковой об этом [10, с. 25].

Здесь есть несколько особенностей, на которые нужно обратить внимание. Они будут отмечены очень сжато. Двадцатый век – через Россию и формирующееся в ней новое космическое мышление – вернулся к древнему синтезу знаний и способов познания, но уже на более высокой ступени. В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский, А.Л.Чижевский и П.А.Флоренский первыми в пространстве традиционной науки поставили проблему синтеза науки и метанауки в рамках новой системы познания. Все они считали, что эта новая система познания должна включать не только науку, но и философию, религиозный опыт, искусство. Сегодня ведущие представители эмпирической науки говорят о необходимости изменения концепции научного познания. Эта проблема была поставлена еще в начале ХХ века в России, при этом российские ученые, работавшие над новой системой познания, в отличие от своих западных коллег конца ХХ века, не только размышляли о ней, но и практически исследовали явления, ее составлявшие [8, с. 802]. Тем не менее, Л.В.Шапошникова обращает наше внимание на то, что даже созданное российскими учеными нельзя назвать системой, ибо это были лишь отдельные постановки и идеи. «Появившаяся в 20-е годы прошлого века Живая Этика своей новой теорией познания, – пишет она, – обогнала и российских ученых, и исследователей Запада. В ней наука будущего обрела зримые и конкретные черты. <…> Живая Этика сделала то, к чему только еще стремилась передовая часть мировой науки. Система познания Живой Этики включила в себя науку и метанауку – эмпирическое знание и знание, полученное в духовном пространстве познавательного творчества человека. Она не прошла мимо ни одного способа познания, которые сложились в течение тысячелетий на нашей планете; отринув все ненужное и в действительности устаревшее, она заново открыла источники древнего знания, указав на все то, что могло быть приемлемо современной мыслью и современным сознанием. В методологической концепции Живой Этики объединились умозрительные нахождения Востока и эмпирические открытия Запада. Этические моменты заняли в ней не менее важное место, чем физические законы естественных наук и те истины, которых достигла эмпирическая наука. Достижения искусства, религиозный опыт, умозрительная мысль философии, экспериментальные исследования эмпирической науки – все слилось в единую, синтетическую картину человеческого познания Мироздания» [8, с. 802-803].

И если Живая Этика появилась в 20-е годы ХХ века, то в конце того же века и в начале ХХІ мы имеем, в трудах Л.В.Шапошниковой, первое целостное научное осмысление этой философской системы. Оно ведет к неожиданному результату: Живая Этика раскрывается перед нами не просто как одна из философских систем, не просто как одно из явлений современной жизни, направленное на возрождение духовности и красоты, а как новая система познания, являющая собой ответ на кризис в современной науке.

В силу ряда исторических событий в современном западном пространстве (США, Западная Европа), на мой взгляд, нет ученых и учреждений, которые бы создавали, укрепляли и держали на себе пространство понимания Живой Этики – философии космической реальности, равно как и русского космизма в целом. С другой стороны, как уже было сказано, у ведущих представителей западной эмпирической науки есть открытость к новым путям научного мышления, открытость к поиску новой концепции науки. Изучение культурного наследия востока, и в частности буддизма, в определенной мере удовлетворяет и насыщает этот поиск западной науки.

Нужно сказать, что Рерихи потрудились немало для укрепления того встречного движения буддизма и науки, которое мы наблюдаем в настоящее время. У Николая Константиновича есть замечательная работа «Шамбала Сияющая», в которой дана информация об учении Калачакры. Елена Ивановна написала очень важную книгу «Основы буддизма». Юрий Николаевич Рерих положил немало усилий, чтобы вывести современное ему востоковедение на верный путь исследований системы Калачакры.

Концепция науки традиции Калачакры в своей основе очень близка к пониманию науки в Живой Этике. Хотелось бы здесь отметить слова Л.В.Шапошниковой: «Одним из важнейших моментов текста о Шамбале [Н.К.Рериха. – М.К.] является информация об учении Калачакры, которая лежит в основе ряда учений земных и, в том числе, философии космической реальности, несущей в себе новую систему познания» [6, с. 235].

Живая Этика как система познания нового космического мышления значительна тем, что дает нам возможность увидеть происходящие в современной науке эволюционные процессы, понять их причинную суть. Одним из таких эволюционных процессов является диалог науки и буддизма, имеющий как следствие процесс космизации современной западной науки. Если мы образно определим систему познания Живой Этики как океан, то встречное движение науки и буддизма мы могли бы определить как реку, направление движения которой – все тот же океан. И без сомнения, диалог между наукой и буддизмом будет укрепляться, но предстоит и диалог между всеми теми, кто устремлен к этому океану знаний, к утверждению в жизни новой системы познания Живой Этики.

Литература

1. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. 3. М.: МЦР, 2001.

2. Рокотова Н. [Псевдоним Е.И. Рерих]. Основы буддизма. Новосибирск: «Согласие». 2001.

3. Vesna A. Wallace. The Inner Kālacakratantra. A Buddhist Tantric View of the Individual. Oxford University Press. 2001.

4. Newman J.R. The Outer Wheel of Time: Vajrayana Buddhist Cosmology in the Kālacakra Tantra. Ph.D. Dissertation, University of Wisconsin. Madison, 1987.

5. Vesna Wallace. Is there a Buddhist Science? // Buddhism and Science. A Colloquium sponsored by Oxford Centre for Buddhist Studies, Department of Physiology, Anatomy and Genetics and Oriental Institute, Oxford University, and Santa Barbara Institute for Consciousness Studies. 4-5 March 2010. http://www.voicesfromoxford.org/video/buddhism-and-science-1-is-there-a-buddhist-science/108

6. Шапошникова Л.В. Земное творчество космической эволюции. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2011.

7. Далай-лама ХІV, Тензин Гьяцо. Вселенная в одном атоме. Наука и духовность на служении миру. Элиста: Океан Мудрости, 2010.

8. Шапошникова Л.В. Великое путешествие. Кн. 3. Вселенная Мастера. М., 2005

9. Buddhism and Science. A Colloquium sponsored by Oxford Centre for Buddhist Studies, Department of Physiology, Anatomy and Genetics and Oriental Institute, Oxford University, and Santa Barbara Institute for Consciousness Studies. 4-5 March 2010. http://www.voicesfromoxford.org/theme/tag/Buddhism, lectures 1-12.

10. Шапошникова Л.В. Исторические и культурные особенности нового космического мышления // Объединенный Научный Центр проблем космического мышления. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2005. С. 5-41.

Источник

Написать ответ